Что-то разговорились сидельцы...

[rotbar]

 

— Вы правда знали ангарского маньяка?

— Да, даже давал показания начальнику следственной группы, которая вела дело Попкова. Ангарск — город маленький. Попков в милиции работал, так что как его не знать-то? Многие его знали.

— Может быть, вместе в кафе по душам говорили?

— Я встречался с Попковым. Но в кафе, слава богу, вместе не сидели. Что о нем сказать? Неприятная личность. Милиционер, одним словом. Про его дела маньячные тогда не догадывался. Только попав в ангарское СИЗО по своему уголовному делу, я понял, что это он.

В то время, кстати, там сидел человек, которого обвиняли в попковских преступлениях. Защищала его адвокат Татьяна Пустоговорская. Она говорила, что у него железное алиби. Но дело даже не в ее словах, хотя она у многих вызывала уважение. Я и сам знал, что доказательств вины этого человека не было. По просьбе следователя его посадили в «пресс-хату», он там защищался и выбил глаз одному из нападавших. А мы (я и мои товарищи по уголовному делу) хоть и сидели в других камерах, но смогли за него «вписаться». Тогда меня начальник оперотдела уговаривал: мол, это маньяк, не надо за него заступаться. Я не соглашался — и, как оказалось, был прав. Потом доказали, что во время совершения вменяемых ему преступлений он даже в городе не был — работал на золотых приисках. И его оправдали.

— Вы тогда уже догадывались, кто настоящий маньяк?

— Давайте по порядку расскажу. Вообще все эти маньячные дела в Ангарске начались с конца 80-х. Только сначала было непонятно, что преступления связаны между собой.

Я как-то подвозил на машине знакомого милиционера (вместе боксом занимались). Тот был пьяный. И вот он рассказал про изнасилования и убийства женщин. Но самое интересное, что получалось, будто делал это не один человек, а несколько. И у них там целая кровавая индустрия. Утром, когда он протрезвел, встретился со мной и сказал: «Слушай, ты только не говори никому, а то будут большие проблемы». И с его слов я понял, что больше всего жертв у одного милиционера. Фамилию Попкова он мне тогда не назвал.

И вот я эту историю рассказал сокамерникам. Среди них были ребята, которые обвинялись в том, что отбирали машины у серьезных людей (в числе потерпевших были депутаты, представитель президента). Они пошли на сотрудничество со следствием и кроме всего прочего сообщили, что вот, мол, Бердуто может дать наводку на маньяка. И ко мне прокурор пришел. Предложил: «Давай ты нам зацепки по маньяку, а мы тебя выпустим на свободу».

— Неплохая сделка! На вашем месте любой бы согласился.

— Понятно было, что они меня обманули бы. Я им предложил: «Вы меня отпускаете на подписку, я встречаюсь с этим сотрудником полиции. И если я его уговорю назвать имя маньяка, то отлично. Если нет, то вернусь обратно».

— Не согласились?

— Нет.

— Через сколько лет Попкова задержали после этой вашей встречи?

— Семь-восемь лет. То есть еще тогда его можно было бы остановить и стольких многих жертв избежать.

Попков на суде давал показания на сотрудников, которые вместе с ним занимались всеми этими маньячными вещами. Судья их не принял во внимание, потому что прокуратура так все преподнесла, что только Попков виноват, в одиночку якобы все совершал. Судил Попкова тот же судья, который и мне приговор выносил.

— Разве бывает, чтобы действовала сразу группа маньяков?

— Я же не специалист по маньякам. Может, им хотелось острых ощущений. А что — работают в милиции, могут позволить забрать этих женщин… И потом друг друга покрывают.

СПРАВКА «МК»:

Одним из первых, кто рассказал о том, что расследование по делу маньяка проводится формально, с нарушениями, был старший помощник Восточно-Сибирского транспортного прокурора по надзору за расследованием дел особой важности Николай Китаев. Он даже нашел выживших жертв, которые описали преступника. Но Китаева уволили с формулировкой «в связи с расформированием региональных транспортных прокуратур».